На следующей странице:
Материалы конференции
«Колокола. История и современность»
М.М.Валенцова
О магических функциях колокольчика
в народной культуре славян
Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян /
Отв. ред. С.М. Толстая - М.: Изд-во "Индрик", 1999, с. 283-293.
В традиционной культуре магические функции имело не только
слово, человеческая речь, не только звуки, издаваемые человеком
и животными (свист, пение, лай и под.), но также звуки природы
(вой ветра, треск деревьев) и шумы (стук, щелканье, звон и т.п.).
Одним из предметов, издающих звук и имеющих магический
смысл, был звоночек, или колокольчик. Он известен разным народам и культурам. Бронзовые колокольчики найдены при ассирийских
раскопках. Из колокольчиков состояли некоторые музыкальные инструменты, имевшие религиозную функцию, такие, как,
например, систр (металлическая погремушка) у египтян, кимвалы и
тимпаны у евреев и др. Они служили культовым целям и использовались на праздниках для аккомпанемента танцующим. Верхняя
одежда еврейского первосвященника была увешана колокольчиками. Способность звона колокольчиков отгонять злые силы отражена, например, в сочинениях античных авторов. По свидетельству
Плиния, могила царя Клузии Порсенна была украшена сверху колокольчиками, которые звенели, раскачиваемые ветром. С той же целью в античности колокольчики вешали на шею домашних животных, на чучела, охраняющие фруктовые сады; звон меди усмирял
гнев богов и прекращал бурю и град; звоночки прикрепляли на священных деревьях: часто на таких колокольцах имелись жертвенные
надписи. В мирской жизни звон колокольчика служил знаком, предупреждением: он привлекал внимание посетителей (на дверях магазинов), объявлял о начале купального сезона, о начале или конце
праздника, о маршах ночного дозора, о начале публичных собраний и т. п. [DIMA, р. 192, 250; Христианство, 1, с. 786].
284
Бронзовые колокольчики известны на территории всех славянских земель: в Поморье, реже — в Великополыне, Силезии, северной Руси, Чехии, Словакии и у южных славян. Однако более
характерны они для стран восточной Балтии (у пруссов, литовцев,
латышей), территории финских племен (в верхнем течении Волги,
на юг от Ладоги, в Эстонии и Финляндии), спорадически (очевидно, заимствованы) известны в Скандинавии и северо-западной
Германии и очень многочисленны в Венгрии. Они имели круглую
или коническую форму, а снизу — отверстие, в основном крестообразное. У древних балтов они использовались как украшения; у
аваров — были частью конской упряжи [SSS, s. 443 ].
По славянским материалам, колокольчик— это ритуальный
предмет, звук которого использовался для отгона потусторонних
сил, неблагоприятных явлений, для отпугивания хищных и изгнания вредных животных, а также для коммуникации в обрядовых
ситуациях, когда человеческая речь была запрещена. Символические функции колокольчика основываются: 1) на апотропейных
свойствах металла; 2) на ритуальной маркированности его «голоса» — звона, противопоставленного речи и замещающего речь в
определенных ситуациях; а также 3) на различении отдельных видов звона: громкого — тихого, звонкого — глухого.
Славяне использовали колокольчик в обрядах и ритуализованных ситуациях, а также в обыденной жизни: их вешали на шею
домашним животным, чтобы они не потерялись в лесу и на пастбище. Былое исключительное отношение к колокольчикам, бубенцам и звонкам как к предметам сакральным, кажется, отражено
в словацком запрете, согласно которому даже детям не разрешалось играть с звенящими предметами, потому что их звук может
накликать беду (или бедность) [Ноrvath 1968, s.110, ок.Угровца]
(в противоположность тому, что звон, позвякивание, наоборот,
отгоняют злые силы).
В апотропейных ситуациях колокольчики применялись достаточно широко: считалось, что их звон отгоняет вообще все злое,
ведьм, души заложных покойников, град, бурю, диких зверей, кротов, мышей, лягушек, змей и прочих гадов, болезни и т. д.
285
В средней Словакии накануне дня св.Люции (13.ХП), одного из
«ведьминых» дней, когда особенно сильна и опасна нечистая сила,
пастухи и парни выгоняли из села ведьм: они бегали между домами,
по дорогам и щелкали бичами, свистели в пищалки и на пальцах,
трубили в рога и трубы, звонили коровьими колокольчиками и
вообще старались создать как можно больше шума [Ноrvathovа
1986, 5.39; Сеrvenak 1966, s.97]. В Словении на рождественский стол
клали колокольчики домашних животных и топор — для защиты
от злых сил [КОО-ЗП, с.248]. У русских в Страстную среду утром
и вечером ребята бегали с коровьими колокольчиками вокруг деревни и приговаривали: «Около двора железный тын!» [Майков
1869, с. 157]. Мораване вешали на майское дерево, поставленное к
дому девушки перед 1 мая, скотий колокольчик как охранное средство [Vaclavik 1959, 5.149; Кuldа 1875, 8.300].
Для защиты от бури, града, отгона градовых туч чаще использовались колокола, а также иные магические средства, не связанные
со звоном (обнажение, выбрасывание печной утвари и т.п.). Однако имеются, хотя и редкие, примеры использования колокольчиков. В Силезии (Польша) во время бури звонили в маленькие колокольчики, освященные в день св. Урбана (25 мая), которые, как
верили, разгоняют тучи [Роspiech 1987, s.227]. В Краковском повете обходили дома с колокольчиками, когда слышали гром, тогда
«туча сама убежит» [АМЕК, 1/1554/rkр.]. Так же выгоняли и задержавшуюся зиму: в Архангельской губ. в случае, если снег до Егория
(23.IV) не сойдет, ребятишки с колокольчиками, которые потом
привязывали коровам, трижды обегали каждый дом, а за это им
давали гостинцы [Соколова 1979, с. 182, примеч.2].
Для того, чтобы защититься от хищных зверей, русские Вологодского у. в Великий четверг ходили в лес и кричали: «Волки,
медведи из слуха вон; зайцы, лисы к нам в огород!» При этом
стучали в сковороды, звонили коровьими колокольчиками [Зеленин 1991, с.392]. Гуцулы отпугивали диких зверей на Благовещение: рано утром один из домочадцев нагим обегал с колокольчиком вокруг дома и говорил: «Як дилеко чути сего дзвiнка,
аби так
звiрка за дилеко ни сьмiла приступити
до меï худоби» [Онищук
1913, с.ЗЗ]. Вероятно, с той же целью в Каринтии пастухи жгли
костер на возвышенности за селом, а сами звенели колокольчиками вокруг огня [Колева 1981, с. 94]. Мотивировки подобных обрядов могли меняться: говорили, что мальчики обегают в Страстной
четверг с колокольчиками на шее вокруг деревни для того, чтобы
«скотина прямо с пастбища ходила домой, а не плутала» [КГ, с. 457,
286
Новгородская губ.]. Не меньший вред приносили землероющие
зверьки; их изгоняли, как и змей, лягушек и прочую нечисть, в Великую пятницу. В средней Словакии (Липтов) бегали по полям или
обходили поля вокруг с колокольчиками, отчего кроты и мыши
должны были уйти; так же поступали в словацких хуторах в Венгрии,
где в тот же день вечером парни бегали со звоночками со двора во
двор — чтобы жабы не лезли в дома [SN 1973, №1,s.73]. В Болгарии
(Пловдив) подобные обряды исполнялись 1 марта: тогда дети бегали
со звонками по дворам и домам и кричали: «Бягайте змии и гущери,
че Баба Марта иде с калъчката да ва сече» [Пловдивски край, с.264],
а в Груже (Сербия) — в ночь на Иеремию (1.У.): девушки одевались
в праздничную одежду, вешали на шею колокольчики, избирали «царицу» и с нею перед полночью обходили каждый дом в селе, звонили
колокольчиками и пели: «Jеремиjе у поле, Бежте змиjе у море», входили в дом и будили домочадцев [Петровић
1948, с. 244].
Защитными свойствами обладал не только звон колокольчика,
но и сам звоночек, сделанный из металла. Часто в таких целях использовались колокольчики, уже побывавшие в ритуальных ситуациях и поэтому обладающие большей магической силой. С их помощью лечили болезни, в основном связанные с речью, голосом — на основании сравнения голоса человека и «голоса» колокольчика.
Женщин, страдающих кликушеством, поили морозной водой из
свадебного колокольчика [Сумцов 1881, с. 96, Новгородская губ.].
Сербы ок. Пожега много раз поили водой из «скотьего» колокольчика детей, которые не начинали говорить в положенное время, а
во Враньском Поморавье для того, чтобы ребенок заговорил, после того, как его напоят водой из звонка, качали его еще в люльке,
подвешенной на дверях комнаты [Тре6jешанин 1991, с. 205, 206}.
Словаки поили детей, которые плохо говорили, водой из колокольчика, используемого во время колядования [Сicmanу, 8.149,
Чичманы в Западной Словакии]. Поили ребенка из колокольчика
и для того, чтобы голос у него был звонкий [ДОО, с. 145, Сербия].
Связь звоночка с голосом отражена в некоторых песнях сербских
«лазариц» [Ћoрћевић
1958, с. 243, Лесковацкое Поморавье].
Двойная магия — магия предмета и звука — использована в
следующем обрядовом действии: в польском Поморье в Сочельник били звоночком плодовые деревья. Таким образом их «пробуждали к жизни», чтобы осенью был хороший урожай [Stelmachowska 1933,s.51].
287
В качестве апотропейных
предметов использовали колокольчики в свадебной обрядности. В Олонецкой губ. звонили в колокольчик во время рукобитья. В России, так же, как и в других местах, колокольчики навязывали на дугу в упряжи свадебных лошадей, а после свадьбы сохраняли [Сумцов 1881, с. 96]. В Родопах жених перед свадьбой посылал невесте на девичник украшенного
цветами, красными нитками, колокольчиками и золотыми яблоками белого барашка, а в Граово колокольчик вместе с красным
петухом привязывали к шесту, так что получалось своеобразное
свадебное знамя.
Широкое использование колокольчиков в свадебном ритуале
послужило основой для девичьих гаданий о замужестве. На святки
девушки ходили слушать звуки: если у перекрестка или у проруби
кому-нибудь послышится звон колокольчиков, который трактовался как звуки свадебного поезда, то девушка выйдет замуж (рус.);
интересно, что если гадали возле церкви, то свадьбу предвещал не
колокольчик, а послышавшееся пение «Аллилуйя!» [Логинов 1988,с. 74, Заонежье]. Так же гадали в Костромской губ.: в полночь девушки выходили на перекресток, очерчивали круг и, стоя в нем,
прислушивались, и если почудится им звон колокольчиков или
смех и пение, то быть им замужем [Снегирев 1837, с. 48]. В Вологодской обл. летом девушки «звали судьбу на крестки»: они выходили за село и ложились в очерченном магическом кругу на дорогу,
прислонив ухо к земле; если слышался большой колокол — к
смерти, а если звенели маленькие колокольчики или бубенцы —
быть свадьбе; с какой стороны зазвенят — оттуда и ждать суженого
[Брагина1980,с.15].
В некоторых случаях, когда звон колокольчиков противопоставлялся не голосу, а молчанию, он служил знаком жизни, а безмолвие — знаком смерти. В Сербии, например, если в доме кто-то
умер, в знак траура со стада снимали все колокольчики [Беговић
1986, с. 210] или, если умирал чабан, с овец состригали шерсть, не
стриженную несколько лет, и снимали звонки, «чтобы стадо онемело» [ГЕМБ 1930, кн.5, с. 107]. Подобные обычаи известны также у
болгар и поляков.
288
Связь звона колокольчиков (как и других звуков типа свиста и
под.) с миром мертвых отражена в обычае продавать звоночки и
Колокольчики на ярмарках, устраиваемых перед церковными
праздниками. В с. Никола-Дудник Ярославской губ. на престольный праздник, 9 мая, продавали детские глиняные игрушки, преимущественно колокольчики особенного устройства и глиняные
дудки [Зеленин 1995, с.135]. Д. К. Зеленин считал, что этот праздник, поразительно схожий с вятской «свистуньей» (которая, по
преданию, праздновалась в честь убитых в битве устюжан), восходит к семицким поминальным обрядам, посвященным заложным покойникам. Особенностью таких праздников является свист,
игра на дудках и др. звуки, считающиеся языческими оберегами от
нечистой силы.
В рассмотренных примерах магических действий (количество
которых легко можно умножить) колокольчик входит в ряды синонимичных символов, имеющих значение оберега, причем символов не только звуковых (щелканье бича, стук в сковороды,
свист, стрельба), но и предметных (топор, цепь, нож—железные предметы; красная нить, «красный» петух); акциональных
(обегание или обход вокруг села, дома, поля; бужение людей, деревьев); вербальных (сама ритуальная речь, выкрики, а также называние предметных символов: например, слова «железный тын»
имеют в магических действиях такое же значение, как и сам железный забор). Таким образом, и сам звоночек, и его звон в случае
необходимости могут быть заменены предметами и звуками с
аналогичными функциями. В Словакии, например, в Страстную
субботу мальчики, изгоняя насекомых, бегали по дому, звеня цепями и лязгая замками [Веdnarik 1943, s.89, Калиште], хозяйка обходила дом со связкой ключей, сильно звеня ими, чтобы прогнать
грызунов [Horvathova 1986, s. 179, ок. Нитры]. Подобные действия
могли совершаться и под колокольный звон.
Колокольчики использовались также сакральными лицами и
ряжеными, которые представляли иномирные силы, духов, святых.
Наиболее яркий пример такого рода — использование звоночков
болгарскими кукерами и русалиями. Русалии — не ряженые, а специально избранные лица, функции которых— лечить «самодивские», или «русальские» болезни, то есть болезни непонятного
происхождения, которые, как считали, насылались самодивами и
русалками. Сами «русалци», их обувь, а также особый священный
посох— тояга— были увешены звоночками и бренчащими
предметами [Маринов 1914, с. 477, 485]. Болгарские кукеры, или
дракуси, ходили в понедельник на Тодоровой неделе. Они рядились в женскую одежду, приделывали горбы из тряпок, а на ремнях
289
привешивали колокольчики и звоночки скота; в их облике причудливо сочетались зооморфные и орнитоморфные признаки; они
носили с собой деревянное оружие. Главные персонажи кукеров —
кукерска бабка (или майката) и дедо, или старец. Ряженый бабой
носил прялку с куделью и веретено и изображал прядение, а дед
впрягал кукеров в плуг, пахал, сеял и бороновал, произнося ритуальные слова благословения посевов [Маринов 1914, с. 372-377]Это с очевидностью указывает на то, что и русалии, и кукеры выполняли важную ритуальную функцию — защищали село и людей
от злых духов и тем самым способствовали плодородию, здоровью,
благополучию. В этой связи колокольчики нужны были им, с одной
стороны, для изгнания бесов, с другой— для увеличения своей
силы. Это подтверждает и привешивание звоночков на поясе, считавшемся вместилищем силы, мощи человека, и на обуви.
Среднесловацкий обряд «волочение колоды» и словенский
«хождение с конями» исполнялись в конце масленицы. Их участники также были обвешаны по поясу звоночками, также ходили по
селу, волоча за собой плуг (корыто — в Словении) или держа в руках палку, изображающую оглобли, к которой на веревке была привязана колода (Словакия). Они крали, загораживали дорогу оглоблей, требуя выкупа, ходили, выбирая самую трудную дорогу, часто
через забор, влезали на крыши и т.п. [Тurzovа 1970, s.159-160].
Ритуальной пахоте болгарских кукеров соответствует чешский масленичный обряд «ворачки» (от orati— пахать); здесь также присутствовали колокольчики: ими были обвешаны ряженые (медведь,
клибна, жираф и др.), шедшие вслед за «пахарями».
У русских провожали масленицу ряженые, одетые в рубища,
выпачканные сажей, с кнутами, метлами в руках; везде, даже на
свои шеи они навешивали коровьи колокольчики и всякие погре-мушки [Соколова 1979, с. 29, Пошехонский у.]. Обвешивались колокольцами и участники празднования Петрова дня (29.VI.): «а
сами разрядимся, как на святках, обвешаемся колокольчиками,
бубенцами... и идем. Крик, шум, пляска, пенье...» — играли на гармонике, били в бубны, в печные заслонки, в косы — и так всю ночь
[Соколова 1979, с. 253, Тульская губ.].
Типологически сходными с кукерскими бабой и дедом являются
словацкие ряженые d'ad и baba, в компании певцов обходившие дома на Новый год. Дед с зачерненным сажей лицом был густо обмотан перевяслами, на которых висело 72 звоночка. Он непрестанно
звонил ими все время, пока баба выметала углы дома [Vaclavik 1959,
s.30, ок. Поважской Быстрицы, средняя Словакия].
290
Колокольчики являлись украшением одежды (их вешали на
шею, на пояс, на ноги участников обрядов), так что издавали звук
при любом движении, независимо от воли ряженых. Звоночек
также могли носить в руке и звонить им в определенных случаях,
чаще всего для того, чтобы подать знак о своем приходе. Таковы
антропоморфные ряженые Барборки, Микулаши, Люцки у чехов,
словаков и мораван. В Чехии в процессии ряженых в день св. Николая (Микулаша) (6.Х11.) звонили колокольчиками все участники
обхода: Микулаш, который звонил за дверью перед тем, как войти,
ангел, который вел на цепи черта, и черт, который звонил звоночками, привязанными около пояса, гремел цепью и грозил вилами [Frolес 1989, s.32]. Словацкие Микулаши, одетые в нижнее
белье, набитое сеном, подпоясанные цепью, в рогатых шапках, —
носили с собой звонок, которым позванивали, и сажу, которой
пачкали всех, кто хотел к ним приблизиться [Воdnar 1911, s.245,
Мыява]. Часто в чешских и словацких деревнях колокольчиками
был обвешан черт, или дьявол. Люцка, которой рядилась какая-нибудь девушка в канун дня св. Люции (13.ХП.) надевала все белое, заворачивалась в простыню, обвязывала полотенцем голову, а в руки
брала звоночек и гусиное крыло; так она шла на вечёрки к пряхам,
обметала девушкам лица, тыкала перьями в глаза [Сеrvenak 1966,s.98, Лишов]. Носили с собой звоночек и звонили под окнами, оповещая о своем приходе, чешские и моравские ряженые Барборки и
матушки — такие свидетельства весьма многочисленны.
В Познанском воев. стуком в дверь и звоном колокольчиков,
привязанных к сапогам, возвещали о своем прибытии Юзеф и гвяздоры, ходившие по домам в Сочельник [КОО-ЗП, с.209]. В польской Силезии в Сочельник по деревням ходили пастухи. Они надевали на себя снятые со скота колокольчики, цепи и другие бренчащие предметы и под звуки труб и пищалок ходили по домам, где
их угощали [там же, с. 206].
Те же атрибуты использовались при ряжении различными христианскими персонажами, ангелами, святыми. В Чехии, например,
ряженый в белые одежды Иисусик обходил дома, а перед тем, как
войти, звонил в колокольчик под окном или за дверью [Zibrt 1950,
s.491, Подкрконоше]. В Лужице накануне Сочельника ходил по домам «божий ребенок»
— девочка, завернутая в белое
291
полотно. B
одной руке у нее была метла со звоночком, в другой — узелок, из
которого она одаривала послушных детей [Vykoukal 1901, s.33].
Более того, члены церковного братства, ходившие на Рождество
по домам, брали у старосты церковный колокольчик и с ним колядовали [Чубинский 1872, с.265]. В церковном рождественском
обряде «гнать стадо» изображали отгон стада в Вифлеем: пастух, щелкая бичом, гнал перед собой парней, обвешанных колокольчиками и блеющих, -как овцы, а мужчины выходили
из домов и стреляли из ружей [Frolес 1989, s.78, юго-западная Моравия]. В обряде просматривается народная традиция рождественского ряжения животными и использования звона колокольчиков,
щелканья кнутом и стрельбы из ружей для отгона нечистой силы.
В других вариантах пастух или парень гнал перед собой детей, звонящих колокольчиками и блеющих, которые останавливались там,
где можно что-нибудь получить [Zibrt, s.493, Силезия] или колядовали под окнами [Ваrtos 1892,s.14, р-н Угерске Градиште].
Колокольчики — обязательный элемент украшения зооморфных
ряженых в рождественский и масленичный периоды. У коз, коней,
разнообразных ряженых кобылами (чешской клибны, шимла, бруны, словацкого туроня, болгарской камилы, или джемала и др.)
колокольчики привешивались к шее, к голове. Колокольчиком
объявляли свой приход ряженые кобылами бруны в Чехии [Zibrt
1950, s.98-99]. Русские также делали маску коня: к чучелу конской
головы привязывали множество колокольчиков и разноцветных
лент; вместо туловища прикрепляли к голове белую простыню, в которую заворачивался парень [Громыко 1986, с. 245, Тюменская обл.].
Словенцы на масленицу гоняли зверя «гшо», деревянная голова которого обтянута заячьей шкурой, на шее — поводок и звоночки
[СL 1893, rос.З, s.358]. У болгар чучело камила (верблюд) было
обвешано трещотками, звонками и колокольчиками, так что при
движении издавало страшный шум [СД, с.336]. Иногда звоночек
появляется на ряженом медведем, хотя для него это не характерно.
Приведем одно интересное описание из Моравии. В последние
дни масленицы ряженые ходили по селу собирать продукты, чаще
всего с «медведем», которого изображал парень, обкрученный гороховой соломой, с длинным соломенным хвостом и с колокольчиком между ног. Он танцевал с хозяйскими дочками «на лен и
коноплю», а где не потанцует, там, верили, не уродят эти культуры.
Солому с «медведя» обрывали и подкладывали в гнездо гусям,
чтобы они хорошо плодились [Ваrtos 1892, s. 31, Валахия — Бродско].
В данном случае функции колокольчика, привешенного между
ног, — маркирование смысла всего ритуала, направленного на обеспечение плодородия и «вода» скота.
292
Колокольчиками иногда украшали и чучела. У русских в Сольвычегодском у. к святочному ряжению готовили «чучелу» — огромную куклу, сделанную из бревна, с раскрашенным красками лицом, которому придавали устрашающее выражение, одевали в бабью одежду, даже приделывали волосы из конского хвоста; там же,
под лентами головного убора подвешивали колокольчик, к язычку
которого привязывалась веревочка. Главный эффект от появления
«чучелы» на посиделках— произвести переполох [Громыко 1986,
с.246]. Летом на Русальной неделе (до или после Троицы) у восточных славян исполнялся обряд «проводы русалки». В Аткарском
русалку представляло соломенное чучело коня, увешанное колокольчиками (бубенчиками) и разноцветным тряпьем, за которым
валил народ, преимущественно женщины и дети, гремели трещотками, били в тазы и заслонки; так шли к реке и бросали чучело в
воду [Зеленин 1995, с.258].
Колокольчик (звоночек, бубенчик) принадлежит к архаическим
явлениям народной культуры » довольно широко используется в
обрядности до сих пор. В связи с его охранной, защитной семантикой колокольчик используется в переломные моменты жизни:
во время ритуалов «перехода» (в свадебной и похоронной обрядности), во время болезни (как пограничного состояния между жизнью и смертью), в периоды и праздники календаря, считающиеся
переходными (масленица, Тодорова неделя, осенне-зимние праздники) или опасными из-за особой активности нечистой силы (дни
св. Николая, св. Люции, Рождественский сочельник, Русальная неделя, Ивана Купалы, св. Петра).
Литература
Беговић 1986 — Н.
Беговић. Живот
Срба Граничара. Београд, 1986.
Брагина 1980— Н.А.Брагина. Диалектная лексика обрядов семейного
цикла (родинный и похоронный) Череповецкого и Шекснинского
районов Вологодской области. Дипломная работа. МГУ, 1980.
Громыко 1986 — М.М. Громыко. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М., 1986.
ДОО — Дети в обычаях и обрядах народов зарубежной Европы. М., 1995,
т. 1.
Ћoрћевић
1958 — Д.М. Ћoрћевић.
Живот и обичаjи народни у Лесковачкоj Морави. Београд, 1958 (СЕЗб, 1958. кн. 70).
Зеленин 1991 —Д.К.Зеленин. Восточнославянская этнография. М., 1991.
Зеленин 1995—Д.К.Зеленин. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.
КГ — Круглый год. Русский земледельческий календарь / Сост. А. Ф. Некрылова. М.,1991.
Колева 1981 — Г. Колева. Гергьовден у южните славяни. София, 1981.
КОО-ЗП — Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы.
Зимние праздники. М., 1973.
Логинов 1988— К.К.Логинов. Девичья обрядность русских Заонежья//
Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1988, с. 64-77.
Майков 1869— Л.Н.Майков. Великорусские заклинания// Записки Русского географического общества. СПб, 1869, т. 2.
Маринов 1914— Д. Маринов. Народна вяра и религиозни народни обичаи. София, 1914 (СбНУ, 1914, кн. 28).
Онищук 1913— А.Онищук. Народний календар у Зеленици// МУРЕ,1913, т. 15, с. 1-61.
Петровић 1948— Л.
Ж. Петровић. Живот
и обичаjи народни у Гружи//СЕЗб, 1948, кн. 63.
Пловдивски край — Пловдивски край: Етнографски и езикови проучвания. София, 1986.
Снегирев 1837— И.М.Снегирев. Русские простонародные праздники и
суеверные обряды. М., 1837, вып. 1.
Соколова 1979— В.К.Соколова. Весенне-летние календарные обряды
русских, украинцев и белорусов: XIX — начало ХХв. М., 1979.
Сумцов 1881— Я. Ф. Сумцов. О свадебных обрядах, преимущественно
русских. Харьков, 1881.
Требjешанин 1991 — Ж. Требjешанин. Представи о детету у српскоj култури. Београд,1991.
Христианство, 1 —Христианство: Энциклопедический словарь. М., 1993,
т. 1:А-К.
Чубинский 1872 — Труды этнографическо-статистической экспедиции в
Западно-Русский край, снаряженной Императорским Русским географическим обществом: Юго-Западный отдел. Материалы и исследования, собранные П. П. Чубинским. СПб., 1872, т.З: Народный дневник.
AMEK — Archiwum Muzeum Etnograficznego w Krakowie.
Bartos 1892— F. Bartos. Moravsky lid. Sebrane rozpravy z oboru moravske
lidovedy. Telc, 1892.
Bednarik 1943— R. Bednarik. Slovenska vlastiveda. Bratislava, 1943, d.II:
Duchovna kultiira slovenskeho 1'udu.
Bodnar 1911 —J.Bodndr. Myjava. Myjava, 1911.
Cicmany — Cicmany / Zost. E. Munkova. Zilina, 1992.
Сervenak 1966 — J. Cervendk. Tradicny zivot Lisovana. Stredoslov. vyd-vo, 1966.
DIMA — Dictionnaire illustre de la Mythologie et des antiquites grecques et
romaines par Pierre Lavedan. [Paris, 1931.]
Frolec 1989— V.Frolec. Vanoce v tradici ceskeho lidu// Vanoce v ceske
kulture. Vysehrad, 1989, s. 13-127.
Horvath 1968 — P. Horvdth. Zbierka 1'udovych povier a zvykov z okolia
Uhrovca z r. 1823 // Slovensky narodopis, r.XVI. Bratislava, 1968, №1, s.
102-118.
Horvathova 1986 — E. Horvdthova. Rok vo zvykoch nasho 1'udu. Bratislava, 1986.
Kulda 1875 — B.M.Kulda. Moravske narodni pohadky, povesti, obyceje a povery. Praha, 1875, sv.II: Narodni povery a obyceje v okoli Roznovskem
na Morave.
Pospiech 1987 —J. Pospiech. Zwyczaje i obrzedy doroczne na Slasku. Opole, 1987.
SSS — Slownik starozytnosci slowianskich. Wroclaw etc., 1931,1.1, cz. II.
SN — Slovensky narodopis. Bratislava, 1956-, r. I-, №1-(4)
6.
Stelmachowska 1933 — B. Stelmachowska. Rok obrzedowy na Pomorzu. Toruil,
1933.
Turzova 1970 — M. Turzovd. Fasiangy v Rajeckej doline // Zbornik Slovenskeho
Narodneho muzea. Etnografia 11. Martin, 1970, roc.LXIV, s. 153-173.
Vaclavik 1959 — A. Vaclavik. Vyrocni obyceje a lidove umeni. Praha, 1959.
Vykoukal 1901 — F. V. Vykoukal. Rok v starodavnych slavnostech naseho lidu.
Praha, 1901.
Zibrt 1950 — C. Zibrt. Vesele chvile v zivote lidu
ceskeho. Vysehrad; Praha, 1950.
|
|